Михаил Лаврентьев: «Не хочу останавливаться на достигнутом»
В должности главного балетмейстера Железногорского Театра оперетты Михаил Лаврентьев девять лет, а на его счету уже более 60 постановок спектаклей и 74 концертных номера. Пожалуй, отличный результат и повод для гордости, хотя сам Михаил Владимирович считает, что рано жить воспоминаниями. Но по случаю своего недавнего 50-летия он согласился немного предаться ностальгии.
- Михаил Владимирович, как получилось, что свою жизнь связали с танцем?
- Однажды мама школьного товарища предложила моей маме: «А давайте наших ребят отдадим в Красноярское хореографическое училище!». Мама решила обсудить этот вопрос со мной, прежде чем давать какой-то ответ. «Почему бы и нет?» — подумал я и согласился. Тем более, что у меня уже было кое-какое представление о мире искусства: я отучился в музыкальной школе по классу фортепиано. К тому же ещё и пел. Кстати, много лет спустя выяснилось, что с директором нашего театра Александром Викторовичем Потылициным я пел в одном краевом хоре мальчиков.
Детей на вступительных экзаменах в училище было огромное количество. Удивительно, что многие ребята, которые танцевали в самодеятельности, по конкурсу не прошли, а я с приятелем выдержал экзамены.
Надо признаться, что учиться было непросто. Уроки начинались в 8.45 утра, а заканчивались в 17.45. При этом ты был обязан посещать не только занятия по специальностям, на которых из тебя все соки выжимали. Ведь в балете, как и в спорте: будешь себя жалеть, или педагог будет давать поблажки — толка из тебя не выйдет, поэтому каждый раз семь потов сходило. При этом в довесок ещё и общеобразовательные предметы, чтобы в будущем не прослыть танцором-неучем. После уроков — производственная практика. В 19.30 — спектакль в Театре оперы и балета. В итоге приходил домой поздно вечером. А домашние задания никто не отменял. Делал уроки по ночам. И так на протяжении пяти лет. Несмотря на тяжёлые условия, на постоянную нехватку времени, я всё же не был среди отстающих. Помню, по литературе проходили «Войну и мир» Льва Толстого. Времени читать огромный роман, конечно же, не было, хотя я честно пытался осилить. Но спасибо маме. Без её помощи я бы не сдал экзамен. Как-то в воскресный день я ей помогал чистить картошку, а в это время она мне пересказывала роман, вплоть до всех мелочей.
После окончания училища в 1984 году меня пригласили артистом балета в Железногорский Театр оперетты. Не успел я приехать, как меня вместе с труппой отправили на трёхмесячные гастроли на Украину.
- Помните ваши первые чувства от знакомства с театром?
Если честно, то, когда я первый раз пришёл в класс на репетицию, мне стало страшно. Нас учили совсем другому! Театр в городе был открыт в 1957 году, профессионалов было мало — только два человека с образованием, остальные — самодеятельность. Но и они мне дали многое. За это я им благодарен.
- Бытует мнение, что оперетта — очень простой, лёгкий жанр. Не велика работа — танцуй да пой.
Пожалуй, это и хорошо, что так зрители считают. Значит, мы не зря едим свой хлеб. Но на самом деле оперетта — адский труд. Попробуйте петь, танцевать и играть роль одновременно! Артистам балета тоже непросто. Хотя в оперетте балету отведена второстепенная, некая оформительская роль.
- И что же тут может привлекать артиста балета? Ведь никакого простора для самореализации.
А вот тут вы ошибаетесь. Во-первых, во время дивертисмента балет можно показать во всей красе. Во-вторых, наши артисты задействованы в различных концертах, а за один концерт они могут исполнить и классические, и цыганские, и восточные танцы… Надо уметь всё танцевать. Безусловно, классический балет — вне конкуренции. Но артисты балета оперного театра находятся в жёстких рамках жанра, в театре оперетты больше свободы, разнообразия, возможностей проявить себя. И мне эта разноплановость очень нравится! Например, сегодня ты должен станцевать классический танец, завтра ты обязан стать звездой чарльстона, а послезавтра — мастерски исполнить фламенко.
- Получается, что артист балета, и уж тем более главный балетмейстер, обязаны обладать широким кругозором.
Я начал свою постановочную деятельность в 1998 году. И за первый год поставил сразу пять спектаклей. Тогда я понял, что это моё. И да, безусловно, знание истории не только театра и костюма, а истории в целом помогает в работе. Опять же знание того, как театр устроен с технической точки зрения также влияет на конечный результат. Мозг должен постоянно подпитываться новой информацией. Нельзя вариться в собственном соку. Это пагубно отражается на работе. Я узнаю новое из профессиональной литературы. Опять же по телевидению сейчас идёт много шоу, связанных с танцами, через которые можно уловить современные тенденции. А вообще люблю наблюдать за окружающим миром. Это неиссякаемый источник вдохновения.
- И как долго можете думать над новым танцем?
Создание танца — процесс творческий и не подвластен времени. Иной раз думаешь час, два, день, неделю… Ничего в голову не идёт. Решаешь взбодриться и идёшь гулять. Кстати, я очень люблю долгие прогулки, во время которых и наблюдаю за окружающим миром. Например, однажды зимой, гуляя по лесу, увидел, как упала с сосны шишка, покатилась по снегу и оставила узор. Казалось бы — ерунда. А у меня в голове при виде этого сразу щёлкнуло, и за мгновение родилась концепция номера, над которой я корпел долгое время.
Правда, зачастую бывает, что придумаешь танец, засыпаешь со спокойной душой, а на утро понимаешь, что всё не то. В итоге все наброски — в корзину. Процесс начинается заново.
Очень не люблю отпуска и выходные, потому что нельзя работать. Да, я могу посвятить это время наблюдениям, созданию танцев, но мне всенепременно нужно появляющиеся идеи тут же реализовывать, а не с кем. Ладно, когда один номер, а если 16? А ведь жёсткий диск в голове нужно тоже освобождать…
- Всегда ли удаётся полностью воплотить свои идеи, не идя на компромиссы, на сделки с собственной гордостью и профессиональным стремлением?
Помимо основной концепции номера, у меня в запасе всегда ещё три — четыре варианта. Ведь одно дело, когда ты нарисовал картину танца себе в голове, но когда доходит непосредственно до практики, то иной раз вся идея рушится — артист не может сделать так, как ты задумал, или банально не хватает людей. Вот тогда на выручку приходит один из запасных вариантов. Кстати, надо отдать должное моим подопечным: они — настоящие профессионалы, всё схватывают на лету, мне остаётся только подчистить какие-то детали. Правда, состав балетной труппы немногочисленный: пять женщин и один мужчина, поэтому все мои идеи ограничены в первую очередь количественным фактором. Но я идеалист, поэтому всегда ставлю высокую планку и стараюсь её достичь всеми способами. И я очень надеюсь, что Господь не лишит меня возможности творить и позволит сделать ещё очень многое. Не хочу останавливаться на достигнутом. Был и остаюсь очень признателен всем моим коллегам за терпение в работе со мной.
Беседовала Власта Винская