Интервью с Виктором Бояриновым

Накануне Дня Театра стали известны итоги ежегодного фестиваля «Театральная весна». Оказалось, в этом году железногорский Театр Оперетты привез целых три высших награды. Две «хрустальные маски» достались супругам Алексеевым. С обладателем третьей - актером Виктором Бояриновым мы поговорили о премьере, театре и о том насколько тяжела профессия актера.

- Вы сегодня работали в необычном жанре. Драматическое произведение с эстрадной музыкой – как бы Вы его назвали?

- Это очень похоже на мюзикл. Мюзикл – самый сложный жанр. Опера, оперетта – они сложны по-своему. Но мюзикл – жанр очень синтетический. Даже оперетта несколько легче. Хотя и оперетта - это каторжный труд. Как Татьяна Ивановна Шмыга на бенефисе своем вышла, задохнувшись после номера: «Ох, мне этот легкий жанр!». А бывали случаи, когда падали в обморок артисты. Когда надо танцевать и петь и подавать голос так – как штангу поднимаешь каждый раз. Есть люди, которые думают – «ну что они там дурака валяют на сцене». Чтобы «дурака» этого валять – я например, учился 18 лет. 7 лет в музыкальной школе, 6 лет в училище и 5 - в головном институте страны ГИТИСе.

- Зал встречал очень хорошо. Вы довольны своей работой?

У нас было очень мало времени на постановку. Только сдали «Прекрасную Галатею», сразу приступили к этому спектаклю. Было бы чуть больше времени, сделали бы все тоньше, грамотнее. Но так получилось. Специфика города такова, что у нас же не полтора миллиона население, а всего-то 100 тыс. Чтобы людей заинтересовывать, чтобы они ходили, мы должны ставить больше спектаклей. И все это «больше» ложится на плечи артистов. Труппы театров на большой земле представляют 50 человек, как правило. А у нас и двадцати нет. Поэтому наши ребята из постановки в постановку весь этот груз тащат на своих плечах. Это очень тяжелая нагрузка для такого маленького количества артистов. Это эмоциональный стресс после каждого спектакля. Но, не смотря на все, мы продолжаем работать, даже маски взяли. И если кто-то «хает» наш театр на форумах всяких – это абсолютно некомпетентные люди, которые ничего не понимают ни в актерском мастерстве, ни в вокале – ни в чем.

- Можно ли решить проблемы с наполняемостью зала меньшей кровью?

Проблемы бы не было, если бы у нас было свое здание. Людям надо иногда одеться красиво и куда-то сходить. Театр с вешалки начинается. Человек должен приходить в театр и почувствовать особую атмосферу.

Ну и второе – конечно нужна определенная политика в области пропаганды. Пропагандировать театр – это тонкая штука. Людям надо открывать тонкие струны театра. Чтобы человек лучше понимал и ярче созерцал происходящее на сцене. В руках журналиста очень много. Желательно проникновеннее смотреть на театр. Конечно, и негативные вещи есть. Во всех театрах есть проблемы. И чем больше театр - тем больше проблем. Всегда есть талант, и есть посредственность. Везде так. Но это не означает, что надо акцентировать внимание на слабых. У них есть возможность роста. Конечно у всех актеров и во всех театрах, обостренное самолюбие и завышенные амбиции. Очень сложно остаться самим собой и это не всем удается. Одно время я записывал свои мысли. И вот одна мысль мне очень нравится: «Большое счастье на свое несчастье остаться самим собой».

- Актерство тяжелейший труд, у вас не было мысли поменять профессию. Кем бы вы могли стать?

Это, смотря в каком возрасте меня спросить. Вот сейчас я очень уважаю профессию врача. Если б я пошел по этой стезе – я бы, наверное, все силы приложил, чтобы быть лучшим врачом. Потому что нет большего счастья, когда люди хотят попасть только к тебе. Но это же важно и для актера. Вот если актер устал, у него что-то болит – но он выходит на цену и все забывает. Мы же работаем не за деньги. Денег в театре не платят. Вот когда нас поздравляли сегодня, я подошел к микрофону и сказал: «Искренность нашей работы на сцене это профессионализм, а искренность ваших аплодисментов – это то, ради чего мы работаем».

TOP